Когда русское искусство наконец вышло на международные аукционы, крупнейшие мировые дома (в частности, Sotheby’s и Christie’s, остающиеся безусловными лидерами направления) учредили для него отдельный разряд торгов, называемый Русской неделей.

Выглядели Русские недели всегда торжественно, в особенности в период пика их популярности и количества высококлассных предметов искусства, попадавших на аукционы: торжественные приемы, галерейные выставки лотов в Лондоне и, отдельно, в Москве, полное энтузиазма освещение в СМИ, бурлящие форумы и саспенс.

Справедливо будет считать, что основной аудиторией торгов оставались российские клиенты, выкупавшие искусство для себя или ради возвращения на родину утраченного в войнах и революциях, однако европейские и американские коллекционеры, а также галереи, специализирующиеся на русском искусстве, Русские недели вниманием также никогда не обходили, и немалое количество предметов уходило с молотка в иностранные собрания.

Особую популярность на «русских торгах» снискали художники XIX – XX веков, авангардисты, и декоративно-прикладное искусство, в первую очередь ассоциируемое здесь с продукцией Императорского фарфорового завода, и дома Фаберже, за чьими произведениями шла активнейшая охота.

Будучи полноценным, самостоятельным событием на протяжении последних двадцати лет, Русские недели не обходились и без сенсаций, скандалов и рекордов.

О каталогах аукционов с самыми интересными историями расскажем в нашем гайде.

Сначала о рекордах, коих на Русской неделе было установлено немало.

К примеру, Нью-Йоркский аукцион Sotheby's от 21 апреля 2005 г. (Лот 224-1) остался в истории аукционного бизнеса абсолютным рекордсменом в сегменте русского искусства. По окончании торгов выручка превысила $35 млн. при условии, что в Нью-Йорке «русские торги» проходили лишь во второй раз, а бизнес-сообщество не пророчило им великого успеха за счет отсутствия в Нью-Йорке базы в виде русских коллекционеров, которые традиционно являлись одними из сильнейших игроков Лондона.

Аукцион, однако, не только превзошел свои изначальные оценки, но и установил пять мировых рекордов продаж, и именно на нем цена русского произведения искусства впервые подобралась к отметке в $4 млн.

Лотом, за который покупатель отдал такую сумму, была пара ампирных дворцовых ваз (1825 г.) производства Императорского фарфорового завода в Санкт-Петербурге. Дворцовые вазы – предмет, крайне редкий для торгов, а представленная Sotheby's пара впечатляла как размером (37 см в высоту каждая), так и универсальным сюжетом росписи в виде идиллических сельских сцен российской провинции.

Вторым самым дорогим произведением на торгах стало огромное по размерам полотно Константина Маковского «Суд Париса» – за него отдали $2 млн., что приближает работу Маковского по цену к безусловному любимцу покупателей Русской недели Ивану Айвазовскому.

Неожиданным сюрпризом стала продажа работы Б. Григорьева «Моряки в кафе» – эта картина выдающегося мастера русской эмиграции ушла с молотка за $1,5 млн.

Аукцион Christie's от 30 ноября 2005 г. (Лот 226) известен не по рекордам и редкостям, а по крупному скандалу.

Виктор Вексельберг (на тот момент №16 в списке богатейших бизнесменов России) подал в Верховный суд Великобритании иск к аукционному дому, требуя вернуть деньги за купленную им картину художника Бориса Кустодиева, оказавшуюся подделкой.

Написанная в 1919 году, картина «Обнаженная в интерьере» фигурировала в каталоге под названием «Одалиска» и была продана 30 ноября 2005 года на аукционе русского искусства в Лондоне. Финальная цена составила $2,9 млн, что более чем в семь раз превысило предварительную оценку.

О том, что картина Кустодиева является подделкой, стало публично известно в 2004 году, когда полотно было опубликовано под первым номером в очередном томе выпускаемого под эгидой Росохранкультуры «Каталога подделок произведений живописи». Факт мошенничества подтвердили экспертизы Научно-реставрационного центра имени Грабаря, Русского музея и Третьяковской галереи. Однако имя владельца «Одалиски» тогда не называлось.

Согласно принятым международным правилам, срок ответственности любого аукционного дома за подлинность пущенных с молотка лотов ограничивается пятью годами, то есть в случае с «Одалиской» этот срок истек в ноябре 2010 года.

Не исключено, что достоянием общественности факт судебного процесса тогда стал именно потому, что в его течении времени до вынесения решения оставалось все меньше и меньше.

Любопытно, что в 1989 году «Одалиска» Кустодиева уже продавалась, причем на том же аукционе Christie's. Тогда никаких претензий не последовало.

Картина Бориса Кустодиева — не самое знаменитое и не самое крупное из приобретений, за которыми стоит Виктор Вексельберг. В 2004 году он купил за $110 млн коллекцию яиц Фаберже.

В России, в особенности XX века, было немало прекрасных коллекционеров, собиравших высокоуровневые, исполненные вкуса коллекции произведений не только зарубежных, но и русских художников, причем, немалое число представляли их же современники.

Одним из таких коллекционеров был Георгий Костаки (1913 – 1990), крупнейший собиратель русского авангарда.

Начиная с 1940-х годов он покупал, обменивал и выторговывал работы Малевича, Татлина, Клиуна, Родченко, Поповой, Экстер, Чашника и Клуциса, а также Кандинского, Шагала, Ларионова и Гончаровой. Его целеустремленность даже позволила ему продавать работы последних четверых, так как он не считал их центром русского авангарда.

Его любимые художники придерживались мнения о том, что русская революция была воплощением фундаментальной перемены в человеческой чувствительности, политическим эквивалентом перемен в науке и искусстве, набиравших обороты с началом индустриализации, чьи философские корни находились в математике и физике начала XX века. Однако революция провалилась, и после этого провала установился новый, страшный порядок. К 1990-му году стал заметен распад сталинского наследия и, как писал о продаже коллекции Костаки тогдашний председатель Sotheby's, в такой период было бы правильно обратить внимание на работы тех художников, кто создавал радость.

В конце 1970-х Георгий Костаки отдал часть своей коллекции советским музеям, однако каталог аукциона с ее продажи все еще представляет собой вдохновляющую картину его достижений и полноценнейшее собрание русского авангарда, – для которого он сделал так много, чтобы спасти его образчики от уничтожения. (Лот 203-1)

Одним из самых востребованных направлений торгов всегда оставалось декоративно-прикладное искусство, в особенности дореволюционное, так как царская Россия славилась огромным количеством высококлассных мастеров, создававших невероятной красоты предметы быта, в особенности для императорской семьи, и всяческих интерьерных украшений.

Публика Русской недели всегда очень любила Фаберже. Слава ювелирного дома уже давно многократно превосходит размеры аудитории, способной позволить себе непосредственное приобретение его продукции, и, в частности, яйца Фаберже как серия арт-объектов за рубежом известны почти настолько же широко, насколько в России.

Предметы авторства мастеров Фаберже неоднократно ставили отдельные рекорды по стоимости продаж в рамках «русских торгов».

К примеру, 20 ноября 1997 года с аукциона Christie’s ушел кулон «Снежинка», сделанный в мастерской Альберта Хольмстрема, ведущего мастера фирмы, по заказу Эммануэля Нобеля. При прогнозе продажи $20 000 – $32 000 стоимость кулона выросла до $51 000, и в борьбе с крупнейшими европейскими дилерами Фаберже и даже шведским королевским домом она была приобретена для российского клиента. (Лот 212)

Еще один случай громкой продажи связан непосредственно с яйцами Фаберже.

«Ротшильдовское» (или «Яйцо-часы Ротшильдов») — ювелирное пасхальное яйцо, изготовленное в 1902 году для семьи Эфрусси. В 1905 году Беатриса Эфрусси (1864—1934) преподнесла это яйцо своему младшему брату — барону Эдуарду Ротшильду (1868—1949) — в качестве подарка на помолвку с Жерменой Хальфен.

Долгое время (чуть более ста лет) о существовании пасхального яйца «Ротшильдовское» не было никаких сведений: оно не экспонировалось, не перепродавалось и являлось собственностью семьи Ротшильдов. На аукционе Christie's 28 ноября 2007 года яйцо было куплено Александром Ивановым за $18,5 миллионов. Яйцо ранилось затем в частном «Русском национальном музее» (директором которого и был покупатель), находилось в экспозиции музея Фаберже в Баден-Бадене, а в 2014 году было преподнесено в дар Государственному Эрмитажу. (Лот 231-0-1)

До встречи на аукционе!