С вкладной записью хранителя библиотеки Печатного Двора

Евангелие. М.: Печатный Двор, IX.1688 (7197). [1], 1-144, 144-494 л. [= 496 л.]. Формат: 2º (35,7×24 см). Орнамент: инициалы, заставки, концовки, вязь, рамки. Иллюстрации: четыре гравюры с портретами евангелистов, одна гравюра с изображением Распятия.

Печать: двумя красками в два прогона. Строк: 17, 25. — Шрифт: 10 строк = 126 и 84 мм.

В коленкоровом переплете 1-й пол. XX в. с комплектом дробниц (средник и четыре наугольника) на передней крышке. В связи с рассыханием корешка произошел раскол блока в начале книги — по этой причине плохо держатся три тетради (блок лл. 34-56). Редкие пятна воска в блоке. Экземпляр примечателен своей сохранностью. Подклеены только первые два листа, далее практически все листы и бумага в идеальном состоянии, без подклеек, затеков, пятен и т.п. У экземпляра большие необрезанные поля; обрез с золотым чеканом геометрического орнамента.

Издание богато орнаментировано, главные разделы книги предваряются сюжетными заставками. Гравюры апостолов-евангелистов редкие и особого типа, встречаются только в короткий промежуток времени в изданиях Евангелий 80–90-х годов XVII в. На переплете первой половины XX в. на верхней крышке сохранились металлические накладки-дробницы (рубежа XIX-XX вв.), но не с апостолами-евангелистами Матфеем, Марком, Лукой и Иоанном Богословом, что было традиционно, а с апостолами Петром, Павлом, Лукой и Иаковом, что абсолютно не характерно для металлического убранства Евангелий и встречается чрезвычайно редко.

На лл. 14-68 имеется уникальная вкладная запись справщика и книгохранителя библиотеки Московского Печатного двора иеродиакона Московского Чудова монастыря Феофана: «Лета 7200-го [1692] дал есмь святую книгу сию четвероевангелие со всем украшением царствующаго великаго града Москвы типографии справщик и книгохранитель иеродиакон Феофан в воспоминание души моея и родителей моих Иоанна и Марфы во храм Покрова Пресвятыя Девы Богородицы Марии, иже в Костромском уезде в селе Шахове. Молю тя Пресвятая Дево да не отлучна сия книга будет от храма Твоего. Восхищаяй же ю да отдаст ответ в день правосудия Сына Твоего. Аминь аминь аминь».

Запись интересна в нескольких аспектах. Во-первых, тем, что проясняет некоторые нюансы, касающиеся родных мест известного деятеля Московского Печатного двора иеродиакона Московского Чудова монастыря Феофана. В библиографии общепринятым предположением считается, что он был выходцем из западнорусских краев и, возможно, был воспитанником Киевской духовной академии и прибыл в Москву вместе с Епифанием Славеницким. Однако, из вышеприведенной записи следует, что местом проживания его родителей и, следовательно, скорее всего местом его рождения, было село Шахово, расположенное в глухих лесах за Костромой, а отнюдь не Западная Русь и Украина. Известна укоренившаяся традиция вкладов книг в монастыри и церкви, с которыми у дарителей были особые отношения и поэтому чаще всего духовные вклады делались именно в родные края, туда, где ты жил сам или живет твоя семья, в церковь, где начинался путь служения Богу или в монастырь, где принимался постриг. Исходя из этого, с высокой долей уверенности можно предположить, что будущий книгохранитель Московского Печатного двора Феофан и его родители по месту своего проживания относились именно к шаховскому церковному приходу, а значит жили в Костромском уезде и поэтому весьма маловероятно, что они были выходцами из западнорусских краев.

Во-вторых, запись интересна тем, что принадлежит не просто известному человеку, а человеку непосредственно занимавшемуся справой и подбором книг для печати на МПД в 80-90-х годах XVII в. И поскольку любые свидетельства бытования предметов, связанные с работой Московского Печатного двора, как для библиофилов, так и для книжного сообщества в целом значимы и существенны, то собственноручная запись не просто справщика, но еще и книгохранителя библиотеки Московского Печатного двора, значима особо.

Кроме того, запись весьма примечательна еще и с художественной точки зрения. Она написана прекрасной профессиональной каллиграфией. Стилистика написания слов и особенности начерков отдельных букв (например, витиевато оформленные выносные элементы букв в слове «украшением» или «иеродиакон», или начерки самих букв, например, буквы «М» в словах «моея» или «во храм», или образец написания слова «града» с последовательно уменьшающимися буквами в слове) демонстрирует высокий уровень каллиграфического мастерства, сложившийся в конце XVII в. на Московском Печатном дворе. Собственно, как раз на базе таких почерков именно в это время и создается лучшее учебное пособие того времени: знаменитый Букварь Кариона Истомина — другого известнейшего работника Московского Печатного двора и соратника Феофана, также иеромонаха Московского Чудова монастыря, также работающего справщиком Печатного двора, а с 1698 г. ставшего начальником Печатного двора...

Экземпляр обладает высокой научной, культурной и коллекционной ценностью и является предметом музейного значения.

Библиография: Ундольский, 1871, № 1080; Родосский, 1898, № 363; Зернова, 1958, № 414.