Автограф Сергея Есенина к Евгению Соколу. Дат. 1924. 1 л. 20,5×17 см. ...

Автограф Сергея Есенина к Евгению Соколу. Дат. 1924. 1 л. 20,5×17 см. Чернилами: «За все что минуло — целую в губы Сокола милого. Сергей Есенин. 1924».

Автограф опубликован в Информационном сборнике «Радуница» № 2 (1990) в статье Юрия Паркаева «С любовью русской...». Известны лишь девять автографов Есенина, адресованных поэту и переводчику Евгению Соколу (1893-1938).

С самим Сергеем Есениным Сокола, вероятно, познакомила Зинаида Райх. Поэты регулярно встречались в клубе Дома Герцена на Тверском бульваре, где Сокол работал секретарем Литературной студии при Всероссийском Союзе поэтов. Сокол вспоминал, что при встречах они много говорили о «национальности и национализме в русской поэзии». С. Есенина заинтересовало утверждение Е. Сокола, что «Россия до Блока ещё не имела национальной поэзии, что наши великие поэты были не национальны, а националистичны, что впервые только у Блока и у него чисто национальное приятие России,  — со всем, что в ней прекрасного и что в ней жуткого, приятие, как любовь к матери, независимо от того, и какая бы она ни была». Некоторые дарственные надписи отражают душевное состояние С. Есенина после обсуждений подобных тем. На книге «Ключи Марии» поэт написал: «Сокол, милый, люблю Русь, прости, но в этом я шовинист. С.Е.». На книге «Радуница» дает совет: «Тех, кто ругает, всыпь им. Милый Сокол, давай навеки за Русь выпьем». На смерть Есенина Сокол написал стихи, о которых С. Новиков писал М. Горькому 20 марта 1928 г.: «После смерти Есенина друг и собутыльник его, обиравший Есенина при каждом случае, Евгений Сокол написал в память ему такие проникновенные строки: „Сдавленный мертвой петлей, // Стал ты еще светлей...“ Вот они, друзья: пошло и мерзостно. Прочитав эти строки, мне стало тяжело и грустно».

Евгений Сокол был одним из тех людей, которые видели Есенина в последние дни его жизни. Позднее о тех днях он вспоминал: «...Одному ему до утра оставаться не хотелось. Боялся. Страх одиночества в нем был настолько силен, что когда я уходил часов около шести утра, он разбудил сестру и уговорил ее посидеть с ним. — Посиди вот здесь на диване. Я тебе стихи читать буду. Попрощались, и больше я уже не видал Есенина живым...».

Автограф обладает коллекционной ценностью музейного уровня.