Крученых, А.Е. Лакированное трико. – Тифлис: 41°, 1919.

32 с.; 20 × 15 см.

Издание известно в двух вариантах: с двойной надпечаткой текста обложки светло-серым тоном и без такового. Наш экземпляр принадлежит к первому варианту. В каталоге «Взорваль» описан экземпляр без надпечатки.

В двухцветной шрифтовой издательской обложке работы Ильи Зданевича. Реставрации обложки. Художественный бумажный экслибрис Людмилы Тюнеевой на обороте передней сторонки обложки.

Редкое футуристическое издание.

Среди множества других изданий поэта Алексея Елисеевича Крученых (1886-1968) периода «Лакированное трико» выделяется благодаря использованию выразительных возможностей шрифтовой игры, а не каллиграфической экспрессии рукописных («Самописных», по выражению поэта) книг, которой Крученых придерживался в начале 1910-х годов, и к которой вернулся в 1920-х по возвращению в Москву. Поэтические произведения, составляющие «Лакированное трико» также отличаются от ранних произведений: элементы зауми не только выносятся в отдельные строфы: «Озазачи ляма щад / трыпр ВЫЗОВ ПИКАР сов за / ЦБЫЧ! / ЩАРЕТ! / лямашА...» (с. 15), но также встраиваются в лирическое повествование, усиливая абсурдность текста и деформируя ритмическую организацию стиха: «Клепанный восьмиствол / живой лесопалки / муздриальный нож / шаращит / страстную плитку» (с. 17). Можно предположить, что в своих тифлисских книгах Алексей Крученых испытывал новые выразительные возможности беспредметного языка зауми, которые затем подытожил в теоретической статье «Декларация заумного языка», вышедшей в 1921 году в Баку. Здесь помимо заумного слова Крученых вводит понятие «Заумный образ»: «Заумная речь рождает заумный пра-образ... К заумному языку прибегают когда когда художник дает образы, еще не вполне определившиеся». Такой подход к поэтическому творчеству, как и высокая скорость работы поэта «Мысль и речь не успевают за переживанием вдохновенного», находит отклик в автоматическом письме сюрреалистов. Обложка книги, выполненная Ильей Зданевичем также носит на себе следы развития авангардной эстетики от необузданной энергии кубофутуризма к конструктивизму. Плакатные шрифты и типографский брак по-прежнему апеллируют к сниженной эстетике, но диагональная композиция верстки и использование жирных типографских линеек предвосхищают дизайнерские приемы Эля Лисицкого первой половины 1920-х годов. Экземпляр этой книги находится в фонде Музея современного искусства в Нью-Йорке (MOMA).

Библиография: Розанов № 3102; Тарасенков, с. 119; Турчинский, с. 277.; Лесман № 1467-1468; Крученых, А.Е. К истории русского футуризма. М.: Гилея. 2006. с. 296, с. 209 №68; Книги А.Е. Крученых кавказского периода... М.: Государственный музей В.В. Маяковского, 2001. № 31; Взорваль № 51.The russian avant-garde book 1910–1934. New York. The museum of Modern Art, с. 125