[«Я была бы счастлива писать целыми днями письма, чем ковырять иголкой только чтобы тут же купить ...

[«Я была бы счастлива писать целыми днями письма, чем ковырять иголкой только чтобы тут же купить хлеб…»] Собственноручное письмо жены художника Б. Григорьева к Давиду и Марусе Бурлюкам.
20. III. 1950. 3 л. 23,4 х 15,8 см.
Уникальное по содержанию письмо, приоткрывающее завесу жизни Елизаветы Георгиевны Григорьевой (в девичестве Эллы Марии Антонины Георгиевны фон Браше (1883-1968) - вдовы одного из самых знаменитых и востребованных русских художников - Бориса Григорьева. Они поженились в 1907 года, в том же году переехали в С.-Петербург. В 1913 у них родился сын Кирилл. В сентябре 1919, бежав от тирании большевиков, семья нелегально пересекла на лодке Финский залив и оказалась в Берлина, а затем в Париже. В 1926 супруги купили участок земли в Кань-сюр-Мер близ Ниццы и поселились на своей вилле «Борисэлла» (от «Борис» и «Элла»). В дальнейшем проводили там лишь краткие периоды между путешествиями (в том числе в США и по странам Латинской Америки). Елизавета Георгиевна была знакома со многими русскими и западноевропейскими деятелями культуры, состояла в переписке с семьями Бурлюков, Евреиновых, Замятиных, Рахманиновых, Шаляпиных, с С.Ю. Судейкиным, В.Ф. Булгаковым и др. Портреты художницы, которые неоднократно писал ее муж, представлены в лучших музейных собраниях.
Искусствоведы пишут, что после смерти мужа Елизавета Георгиевна занималась его наследием, но мало кто знает, как давалось простое существование, зарабатывание на хлеб без масла, воспитание и забота о психически неуравновешенном сыне. Об этом знали только друзья, ее корреспонденты, которые поддерживали ее, помогали деньгами, стараясь облегчить нищенское существование. Письмо, преисполненное жизненной трагедии, горечи, но присутствием духа, является несомненной ценностью музейного уровня.
«Дорогие Давид Давидович и милая драгоценная Маруся. Вот неожиданный сюрприз: Я сегодня рано встала и решила нужно, или ненужно – но вымую голову. И вот окунула всю свою голову в знакомую Вам лоханку – и вдруг – мужской голос «Madame!» Что такое? – оказывается facteur и не просто facteur, а еще с mandate на 10.000 fr. О Господи! Не знаю, как подписала и накрывала ли что нибудь на голову – знаю только что плакала. И руки так тряслись, что вывела фамилии какие-то кривюльки. – Дорогие мои, благодарю и благодарю – больше ничего не могу сказать. Меня потом долг замучил и тут еще моя безработица. Я за эти 2 месяца на 8 сант. похудела, ибо просто есть не могу от беспокойства за долг (да и кроме хлеба нечего есть) но скажу Вам, что все же рабочие славные. Ни разу меня не беспокоили, а жена масона яиц под ворота даже свеженьких яиц подсунула ибо у них 10 кур. Но все же я мучилась и вот сейчас пойду и дам каждому по 4500 т.е. 9000 уплачу, а 1000 оставлю есть на хлеб. – Я знаю, что скоро получу работу, ибо к Пасхе две дамы принесут материал и тогда конечно будут торопить, как можно скорей.
Милые, Вы не должны на меня быть в претензии, что я не сразу ответила в Позитано, ибо именно была работа, сдельная, а денег ни гроша – значит не в состоянии была сразу ответить. Поверьте мне, я была бы счастлива писать целыми днями письма, чем ковырять иголкой только чтобы тут же купить хлеб (хоть бы хлеб с маслом и сыром!!). Ну не в том дело, мне все равно что на 8 сант. в талии худее. Мне все равно, когда я высушила свои волосы и сделала прическу, увидела, что я совершенно поседела за эти 2 месяца….вы были здесь – вы убедились в каком аду я живу. На прошлой неделе он на улице схватил булыжник и бросил в меня. Я остановилась как вкопанная и смотрела только на него. Тогда он бросил такой же большой камень – и снова камень пролетел мимо. Я поняла, что он нарочно бросал мимо, ибо в общем он всегда бросает метко. Но разве этот поступок нормален для 35 лет. человека? Значит он ненормален, потому наверно выходит надо смотреть, как на больного…. И только жалеть его и меня. Я ни только одинокая вдова, но несу самый тяжелый крест матери...Через час после выходки Кирилла с камнем он просил прощения и просто заявил: ведь я же в тебя не попал! От всей души жалею, что я вас больше не увижу и что у вас такое плохое мнение обо мне останется навсегда. Но я все-таки никогда не забуду все то добро, которое вы мне сделали и буду вам благодарна до смерти. Желаю вам искренне счастья и здоровья и успеха от ваших Европейских прекрасных работ на будущей выставке. Ваш друг. Е. Григорьева».