Автограф О. Мандельштама, адресованный Саломее Николаевне Андронниковой-Гальперн на листе с машинописным ...

Автограф О. Мандельштама, адресованный Саломее Николаевне Андронниковой-Гальперн на листе с машинописным стихотворением. 15,8×9,5 см. В верхней части листа над машинописным текстом дарственная надпись:
«Саломее Николаевне от автора. О. Мандельштам». На обороте листа штемпельный экслибрис адресата.
Княжна Саломея Николаевна Андроникова (Андроникашвили, в первом браке Андреева, во втором Гальперн, поэтическое прозвище — «Соломинка»; 1888 — 1982) — одна из самых примечательных женщин Серебряного века, меценат, модель многих портретов и адресат многих стихотворений. Ее портреты писали А. Яковлев, К. Петров-Водкин, З. Серебрякова, С. Чехонин, К. Сомов, Б. Григорьев, С. Сорин и В. Шухаев. Саломея Николаевна была дружна с Ахматовой, которая подарила ей сборник «Четки» с надписью «В надежде на дружбу», а также сборник «Белая стая» со словами любви и дружбы. Осип Мандельштам обессмертил Саломею в стихотворении «Соломинка» из сборника «Tristia», а в не вошедшем в книгу «Мадригале» того же 1916 г. писал: «Дочь Андроника Комнена, Византийской славы дочь!» — Грузия предстала в поэзии Мандельштама в облике петербургской красавицы Саломеи Андрониковой. В нее был влюблен Илья Зданевич. Взаимная любовь, однако, не состоялась и перешла в дружбу на всю жизнь. Где бы ни находилась Саломея, ее всюду настигали письма Ильи, который и сына своего Шалву послал на учебу в Лондон под присмотр своей верной подруги. Парижская жизнь С. Андрониковой была освящена дружбой с супругами Шухаевыми, а также с Мариной Цветаевой. Саломея морально и материально поддерживала Цветаеву, ссужая ее деньгами и распространяя билеты на ее поэтические вечера. И для Цветаевой Саломея стала музой, будившей ее воображение: «Очень Вас люблю... Вы мне бесконечно нравитесь» (из письма от 22 марта 1931). И четырьмя годами раньше Цветаева пророчила Саломее: «Вас всегда будут любить слабые, по естественному закону тяготения сильных к слабым и слабых — к сильным».
« Нет, не поднять волшебного фрегата:
Вся комната в табачной синеве, —
И пред людьми русалка виновата —
Зеленоглазая в морской траве!
Она курить, конечно, не умеет,
Горячим пеплом губы обожгла;
И не заметила, что платье тлеет, —
Зеленый шелк, а на полу зола...
так моряки в прохладе изумрудной
Ни чубуков, не трубок не нашли;
Ведь и дышать им научиться трудно
Сухим и горьким воздухом земли».