Джунковский В.Ф. Воспоминания. В 2-х тт.

Джунковский В.Ф. Воспоминания. В 2-х тт.

М. Издательство имени Сабашниковых, 1997. - 736 с., 688 с.: ил. Тираж 5100 экз. Твердый переплет, суперобложка, орнаментированные форзацы; обычный формат (15 х 22 см). Следы влаги у суперобложки 2-го тома и едва заметные по обрезам блока; запылены верхние обрезы у обоих томов.

Серия: Записи прошлого.

Археографическая подготовка текста А. Л. Паниной.

Предисловие и примечания И. М. Пушкаревой и З. И. Перегудовой.

[В. Ф. Джунковский - генерал-майор Свиты, московский губернатор в 1905-1912 гг., товарищ министра внутренних дел и командир Отдельного корпуса жандармов в 1913-1915 гг. Впервые публикуются два тома его воспоминаний, где нашли отражение важнейшие события политической, общественной и культурной жизни России. Центральное место в мемуарах занимает Москва, которой посвящен целиком первый и часть второго тома. Книга иллюстрирована фотографиями из Государственного архива Российской Федерации. Во втором томе издания продолжается рассказ о главном событии 1912 года - праздновании юбилея Отечественной войны 1812 г. В трех остальных главах центральное место занимают Романовские торжества 1913 г., забастовка на Бакинских нефтяных промыслах 1914 г., начало I мировой войны, Г. Распутин и связанная с ним отставка В. Ф. Джунковского.]

Александр Блок, который оказался секретарем Чрезвычайной следственной комиссии, учрежденной Временным правительством для расследования противозаконной деятельности бывших царских министров и высших сановников, оставил его описание в своем дневнике: «…Неинтересное лицо. Голова срезана. Говорит мерно, тихо, умно. Лоб навис над глазами, усы жесткие. Лицо очень моложавое и загорелое… Нет, лицо значительное. Честное. Глаза прямые, голубовато-серые. Опять характерная печать военного. Выражения (удрали, уйма, надуют, как стеклышко). Прекрасный русский говор».

После Октябрьской революции, в ноябре 1917 года, Джунковского вместе с группой генералов арестовали в Ставке Верховного главнокомандующего и заключили в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. 

Однако через некоторое время он был освобождён. Ф. В. Шлиппе вспоминал (Автобиографические записки. — С. 97—98), что однажды он ходатайствовал о милостивом наказании за бунт арестантов Бутырской тюрьмы и впоследствии «когда он был намечен к расстрелу, а какой-то бывший уголовник, игравший при большевиках видную роль, за него заступился».  

С 17 декабря 1917 года — в отставке «ввиду хронической болезни сердца» с мундиром и пенсией. В апреле 1918 года Джунковскому было выдано пенсионное удостоверение — Советское правительство ему, как офицеру лояльному к власти, даже определило пенсию в размере 3270 рублей в месяц.  

В сентябре 1918 года во время поездки к родственникам в Путивль Джунковский был снят с поезда на станции Орша и арестован — его якобы перепутали с другим офицером, которого разыскивала ВЧK. Арест произошёл после неудачного покушения на Владимира Ленина. Джунковского доставили в Московскую ЧK, а затем 6 декабря 1918 года он был заключён в Бутырскую тюрьму. Там им заинтересовалась ВЧK. Следствие длилось шесть месяцев, в течение которых чекисты копались в прошлом Джунковского, выискивая факты, свидетельствовавшие о его преступлениях против народа и революции. 6 мая 1919 года состоялось заседание Московского революционного трибунала. Джунковский был признан опасным для советской власти и приговорён к заключению в концлагерь до окончания Гражданской войны без применения амнистии. 11 июня 1919 года Джунковского перевели из Бутырской тюрьмы в Таганскую тюрьму, где сидели в основном уголовники. 30 ноября 1920 года Московский революционный трибунал приговорил Джунковского к пяти годам лишения свободы за участие в подавлении революции 1905—1907 года в Москве. 28 ноября 1921 года по постановлению ВЦИK он был освобождён из-под стражи.

Существует другая версия того, как Джунковский провел эти годы. Историк спецслужб Теодор Гладков в ЖЗЛ биографии Артура Артузова пишет, что Дзержинский привлек Джунковского к сотрудничеству: "Джунковского, которому исполнилось тогда всего-то пятьдесят с небольшим, вызвали в Москву из его уединения в Смоленской губернии. (…) Дзержинскому удалось на первый взгляд почти невероятное — он убедил генерала, что сейчас его патриотический долг — не прозябание в губернской глуши, а служение новому российскому государству. В ноябре 1918 года Джунковский выступил свидетелем на процессе провокатора Малиновского, а затем приступил к своим неопределенно очерченным обязанностям негласного консультанта ВЧК. На Лубянке знали об этом всего несколько человек. По распоряжению властей бывшему губернатору предоставили квартиру на Арбате. Гладков пишет, что Джунковский был одной из важнейших фигур в планировании операции «Трест», хотя его роль в этом событии обычно замалчивается. 

6 апреля 1922 года прописан у сестры Евдокии Федоровны. После выхода на свободу Владимир Федорович работал церковным сторожем, давал уроки французского языка, писал воспоминания о своей жизни. Позже не раз временно арестовывался. Бытует мнение, что он принял монашество, хотя документальных подтверждений этому не имеется.

В конце 1937 года 72-летний Владимир Фёдорович был вновь арестован. 21 февраля 1938 года специальной тройкой НКВД он был приговорен к смертной казни. Расстрелян в тот же день на Бутовском полигоне. Есть свидетельство писателя Р. В. Иванова-Разумника о последних днях В. Ф. Джунковского в Бутырской тюрьме: «Это был обаятельный старик, живой и бодрый, несмотря на свои семьдесят лет, с иронией относившийся к своему бутырскому положению. За три дня нашего соседства он столько интересного порассказал мне о прошлых днях, что на целую книгу хватило бы. К великому моему сожалению, его увели от нас, куда — мы не могли догадаться» (Журнал «Родина» 2010 № 3, С. 105—109.)

Владимир Фёдорович Джунковский был реабилитирован (посмертно) Президиумом Верховного Совета СССР 16 января 1989 года.

По данным Б. И. Николаевского, был связан с масонами. По сведениям Н. Н. Берберовой сам состоял в Ордене ещё в бытность любовников вдовы покойного губернатора В.кн. Сергея Александровича Романова ( тот , как известно, к женщинам был холоден) .