Фотопортрет Цесаревича Алексея Николаевича с Джоем и Котькой. Гелиогравюра (?). Лето 1917 г. (снимок); Милан ...

Фотопортрет Цесаревича Алексея Николаевича с Джоем и Котькой. Гелиогравюра (?). Лето 1917 г. (снимок); Милан, 1920-е гг. (отпечаток). В бархатной раме под стеклом, оборотная сторона рамы обтянута муаром. 23,5×18 см (в свету); 32×26,5 см (рама).
У Цесаревича Алексея Николаевича было два любимца — кот Котька и кокер-спаниель Джой. Когда царскую семью отправили за Урал, вместе с ними отправились три собаки: французский бульдог великой княжны Татьяны Ортипо, болонка великой княжны Анастасии Джимми и Джой. В Тобольске, а потом в Екатеринбурге, они, в отличие от хозяев, получили невиданную до этого свободу. Анастасия Николаевна записала в дневнике 23 ноября 1917 года: «Джой, Ортипо и Джим процветают. Двух первых приходится гонять со двора, где они наслаждаются в помойной яме и едят всякую пакость...». Княжна Ольга тоже оставила о нем запись: «Джой толстеет с каждым днем, потому что ест разные гадости из помойной ямы. Все его гонят палками. У него много знакомых в городе, и поэтому он всегда убегает».
В июльскую ночь убийства Романовых Джой бегал по улицам, и это спасло ему жизнь. Джимми в момент расстрела находился на руках Анастасии и принял смерть вместе с семьей. Версии по поводу Ортипо разнятся, но, по всей видимости, он был вместе с Джоем и также на тот момент избежал гибели.
Через восемь дней город заняли войска Колчака, началось следствие. Свидетели, помимо главной трагедии, рассказали о Джимми. До дрожи художественны показания охранника Якимова о другой царской собаке: «Дверь из прихожей в комнаты, где жила царская семья, по-прежнему была закрыта, но в комнатах никого не было. Это было ясно: оттуда не раздалось ни одного звука. Раньше, когда там жила царская семья, всегда слышалась в их комнатах жизнь: голоса, шаги. В это же время там никакой жизни не было. Стояла только в прихожей, у самой двери в комнаты, где жила царская семья, их собачка и ждала, когда ее впустят в эти комнаты. Хорошо помню, я еще подумал тогда: напрасно ты ждешь». Скорее всего, это был Джой.
Далее судьбы двух выживших царских собак сложились по-разному. Ортипо громко выл, лаял, привлекая ненужное внимание, и был убит охранниками. Джой лишь тихо скрёбся в двери... Чекист Кабанов записал: «Одну из собак, Джоя, как не производившую вой, не тронули...».
Бездомного, осиротевшего Джоя забрал к себе один из «запасных» палачей царской семьи Михаил Летёмин. Ему стало жаль собаку. Еще он пожалел о некоторых вещах Романовых, список которых составил потом около 80 пунктов.
Когда в город вошли белые, офицер Павел Родзянко, хорошо знавший царскую семью, встретил случайно на улице Джоя и узнал его. Джой и привел его к Летёмину, который был немедленно арестован и вскоре давал показания.
Полковник Родзянко, в память о Цесаревиче, взял Джоя к себе. Вместе с отступавшими колчаковскими частями они оказались во Владивостоке. Оттуда эмигрировали в Англию и были приняты королем Георгом. Король оставил Джоя в своем дворце, где он и прожил оставшиеся годы. Похоронен на кладбище королевских собак в Виндзорском замке.