[Автограф] Борис Карлович Пуго. На новогоднем поздравлении в открытке. Адресат: Первый зам. Председателя КГБ СССР ...

[Автограф] Борис Карлович Пуго. На новогоднем поздравлении в открытке. Адресат: Первый зам. Председателя КГБ СССР, генерал армии Ф.Д. Бобков.

Борис Карлович Пуго (латыш. Boriss Pugo; 19 февраля 1937, Калинин — 22 августа 1991, Москва) — советский партийный и государственный деятель, первый секретарь ЦК КП Латвии (1984—1988), председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС/ЦКК КПСС (1988—1991), Министр внутренних дел СССР (с 1990 до конца жизни).

С 18 по 21 августа 1991 года — член ГКЧП.

ГКЧП и самоубийство

В августе 1991 года вошёл в состав ГКЧП и выступил одним из организаторов «августовского путча». Непосредственно перед созданием комитета, в августе 1991 года, он отдыхал с семьёй в Крыму. Возвратился в Москву 18 августа. В Москве ему позвонил председатель Комитета государственной безопасности СССР В. А. Крючков и пригласил в Кремль, где был образован ГКЧП.

21 августа, после провала и самороспуска ГКЧП, Генеральная прокуратура СССР возбудила уголовное дело по факту попытки государственного переворота. В этот же день генеральный прокурор РСФСР Валентин Степанков вынес постановление об аресте бывших членов ГКЧП.

22 августа на арест Пуго выехали председатель КГБ РСФСР Виктор Иваненко, первый заместитель министра внутренних дел РСФСР Виктор Ерин, заместитель генерального прокурора РСФСР Евгений Лисов и в качестве понятого бывший заместитель председателя Совета министров РСФСР Григорий Явлинский. Спустя два дня Явлинский дал интервью газете «Московский комсомолец», где рассказал о событиях. По его словам, они, не дожидаясь группы захвата, «начали действовать». Как сказал Явлинский, дверь им открыл тесть Пуго, сам Пуго и его жена были ещё живы («его голова откинулась на подушку, и он дышал», «она выглядела невменяемой. Все движения у неё были абсолютно не координированы, речь — несвязной»). Явлинский особо подчеркнул, что два обстоятельства показались ему странными:

пистолет аккуратно лежал на тумбочке, куда положить его самому Пуго было трудно.

он увидел три стреляные гильзы.

Журналист «Московского комсомольца» в конце статьи добавил: «Через несколько часов после моего разговора с Григорием Явлинским поступила новая информация. В результате следствия стало известно, что последней стреляла жена. Она же положила пистолет на тумбочку».

Тем не менее сын Пуго — Вадим — говорил, что пистолет положил на тумбочку 90-летний тесть: «…Они, по всей видимости, легли на кровать. Отец приставил пистолет к виску матери и выстрелил, после этого выстрелил в себя, а пистолет остался зажатым у него в руке. Дед услышал выстрел, хотя он плохо слышит, и зашёл в спальню… Мать не умерла — она скатилась с кровати и даже пыталась забраться на неё. Дед взял у отца пистолет и положил его на тумбочку. И месяц об этом никому не говорил — боялся. Непонятно ему было: говорить — не говорить. И сказал он о пистолете через месяц, когда начались допросы…» Данный факт подтвердил следователь Генеральной прокуратуры СССР Леонид Прошкин, осматривавший квартиру Пуго.

Жена министра, Валентина Ивановна Пуго, кандидат технических наук, доцент Московского энергетического института, умерла в больнице через сутки, так и не придя в сознание.

Тела министра и его супруги были кремированы 26 августа.

Могила Пуго на Троекуровском кладбище Москвы.

Урны с прахами супругов Пуго захоронены на 1-м участке Троекуровского кладбища в Москве в феврале 1992 года.

Тексты записок (по заявлению «Новой газеты»), найденных при осмотре квартиры Бориса Пуго 22 августа 1991 года:

«Совершил абсолютно неожиданную для себя ошибку, равноценную преступлению. Да, это ошибка, а не убеждения. Знаю теперь, что обманулся в людях, которым очень верил. Страшно, если этот всплеск неразумности отразится на судьбах честных, но оказавшихся в очень трудном положении людей. Единственное оправдание происшедшему могло быть в том, что наши люди сплотились бы, чтобы ушла конфронтация. Только так и должно быть. Милые Вадик, Элина, Инна, мама, Володя, Гета, Рая, простите меня. Всё это ошибка! Жил я честно — всю жизнь» (записка Бориса Пуго).

«Дорогие мои! Жить больше не могу. Не судите нас. Позаботьтесь о деде. Мама» (записка Валентины Пуго).

Борис Пуго стал вторым министром внутренних дел СССР после Николая Щёлокова, который покончил с собой.

Филипп Денисович Бобков (1 декабря 1925, Червоная Каменка — 17 июня 2019, Москва) — руководящий работник советских органов государственной безопасности, генерал армии (1987). Начальник 5-го управления КГБ СССР (1969—1983), заместитель председателя КГБ СССР (1983—1985), первый заместитель председателя КГБ СССР (1985—1991). Депутат Верховного Совета РСФСР 11 созыва (1986—1990). Народный депутат РСФСР в 1990—1992 годах. Член ЦК КПСС в 1986—1990 годах.

Во главе 5-го управления КГБ.

Важнейший этап в жизни и карьере Бобкова начался в мае 1967 года, когда на пост председателя Комитета госбезопасности был назначен Юрий Андропов. Тот момент, по воспоминаниям генерала, был отмечен «распрями между отдельными группами руководящих работников», замешанными на карьеризме и стремлении к власти. В 1968 году в составе КГБ СССР вместо секретно-политического отдела (СПО), подвергавшегося жёсткой критике, было создано 5-е управление («идеологическое», позднее «по защите конституционного строя»). По мнению Андропова, новое управление должно было противостоять идеологической экспансии, направляемой из-за рубежа, и стать надёжным щитом против неё, в этом деле важную роль Андропов придавал «чекистским методам» работы. Бобков был назначен заместителем начальника этого управления, а с мая 1969 года по январь 1983 года был его начальником.

Главной задачей 5-го управления КГБ являлась борьба с «идеологическими диверсиями», диссидентами («антисоветскими элементами»), профилактика и предотвращение массовых беспорядков. К наиболее сложным межнациональным проблемам в СССР 1960—1970-х годов, урегулированием которых он непосредственно занимался, Бобков в своих мемуарах отнёс армяно-азербайджанские и грузино-абхазские отношения, проблемы крымских татар, немцев Поволжья и турок-месхетинцев. Андропов и Бобков внесли руководству СССР предложение облегчить репатриацию евреев, желавших уехать в Израиль. По оценке Бобкова, руководство СССР уходило от решения этих проблем, загоняло их вглубь, что вызывало настороженность и других этносов, появление агрессивно настроенных групп экстремистов то в одном, то в другом национальном сообществе.

В 1972 году группа сотрудников КГБ, которой руководил из Москвы Бобков, вылетала в Рейкьявик на матч за звание чемпиона мира по шахматам между Спасским и Фишером, где проверяла информацию о предполагаемом воздействии со стороны американцев на чемпиона мира Бориса Спасского электромагнитными волнами и гипотезу о попытках его отравления. В 1977—1978 годах Бобков осуществлял общее руководство расследованием серии взрывов в Москве, устроенных армянскими террористами во главе со Степаном Затикяном — это была первая масштабная террористическая акция в столице СССР.

В 1980—1981 годах Бобков возглавлял работу межведомственной оперативно-следственной группы, занимавшейся расследованием гибели председателя Совета Министров Киргизской ССР Султана Ибраимова, который был убит 4 декабря 1980 года двумя выстрелами из малокалиберного нарезного карабина «Белка» на тщательно охраняемой правительственной даче в посёлке Чолпон-Ата на берегу озера Иссык-Куль. После убийства преступник бесследно исчез, чётких улик не было, и оперативники, проверив сотни подозреваемых, долго не могли выйти на след злоумышленника. В ходе расследования преступления по указанию Бобкова впервые в Советском Союзе была проведена «биологическая экспертиза отпечатков пальцев», дающая возможность идентифицировать человека. С помощью этого и других методов был спустя время установлен виновник — русский житель Чолпон-Аты Смагин, которого обнаружили повешенным в электричке, стоявшей в депо города Чапаевска Куйбышевской области. Сам факт, что преступник был найден уже мёртвым, породил в Киргизии недоверие к результатам расследования, и Бобков приложил тогда значительные усилия, чтобы избежать роста межнациональной напряжённости в республике.

С 18 января 1983 года одновременно с руководством 5-м управлением КГБ Бобков назначен заместителем председателя КГБ СССР, с 5 декабря 1985 года — первым заместителем председателя КГБ СССР. Воинское звание генерал армии присвоено указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 ноября 1987 года. В здании на Лубянке Бобков, будучи первым заместителем председателя КГБ, занимал отделанный деревом просторный кабинет на четвёртом этаже в левой стороне комплекса, выходивший окнами на универмаг «Детский мир».

Помимо специальных методов работы Бобков, единственный из высшего руководства КГБ СССР, много выступал перед общественностью, научной и творческой интеллигенцией, студенчеством. Среди аудиторий, где он выступал, — всесоюзное общество «Знание», конференции главных редакторов республиканских, краевых и областных газет, дважды — собрание Академии наук СССР, Московский государственный университет, МВТУ имени Баумана, Консерватория имени Чайковского, училище при Большом театре, Институт иностранных языков, Институт международных отношений, другие вузы, организации и учреждения.

Перестройка и распад СССР

Во второй половине 1980-х годов Бобков принимал участие в урегулировании межнациональных конфликтов в Грузии (Тбилиси, Абхазия), Азербайджане (Сумгаит, Нагорный Карабах), Узбекистане (Фергана).

На первом Съезде советов народных депутатов РСФСР в 1990 году, по инициативе Бориса Ельцина и при непротивлении Михаила Горбачёва, встал вопрос о немедленном принятии Декларации о суверенитете России, где закреплялось право республики не подчиняться конституционным законам СССР, известно было и о намерении Латвии, Литвы и Эстонии выйти из состава СССР; сепаратистские настроения царили также в Грузии и Молдавии. Отказ от властных полномочий Союза, по мнению генерала, находился в противоречии с Конституцией СССР и грозил расчленением государства. В этих обстоятельствах Бобков и Константин Кобец предприняли демарш перед Горбачёвым с целью повлиять на принятие Декларации о суверенитете России. Однако Горбачёв на встрече с ними в кулуарах Учредительного съезда Компартии РСФСР возразил: «Ничего страшного не вижу… Это Союзу не угрожает. Если вы не согласны, покиньте съезд… Причин реагировать на это союзным властям не вижу». После раздумий Бобков дал ответ Горбачёву на страницах газеты «Правда» 22 марта 1991 года в статье «Мистификация», в которой заострил вопросы: «Может ли быть в стране власть любого Совета, если он не признаёт Конституцию СССР, общесоюзных законов? Никто не отрицает суверенитетов, но ведь должны быть законы верховной власти. Без этого не будет державы».

29 января 1991 года в ходе 40-минутной беседы в Кремле с президентом СССР Михаилом Горбачёвым в присутствии председателя КГБ СССР Владимира Крючкова генерал Бобков поблагодарил партию и государство за доверие, оказанное ему за 45 лет работы в ведомстве. Глава государства подписал указ об освобождении генерала Бобкова от должности и переводе его на работу в Группу генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Через полчаса, вернувшись на Лубянку и выпив, по собственному признанию, с Крючковым по глотку водки, Бобков навсегда покинул свой служебный кабинет. В январе 1992 года в связи с прекращением существования СССР Филипп Денисович был отправлен в отставку и с должности генерального инспектора Минобороны СССР. Деятельность Горбачёва в качестве советского лидера Бобков в своих мемуарах оценил резко критически, в 2013 году в телеинтервью назвал его «пустой личностью».

Всего за 45 лет деятельности в органах государственной безопасности Бобков работал при 12 руководителях ведомства: Меркулове, Абакумове, Игнатьеве, Берии, Круглове, Серове, Шелепине, Семичастном, Андропове, Федорчуке, Чебрикове, Крючкове. Первого из этой плеяды он не видел в глаза, а впечатления от остальных в мемуарах передал по атмосфере, которая складывалась на Лубянке при каждом из них; многих Бобков достаточно хорошо знал лично.

По воспоминаниям Бобкова в 2013 году, в период работы в КГБ он находился на службе обычно по 15—18 часов в сутки, а спал — по 4—5 часов.